Diziveko, быстрый финский парень снес топик, а я не успел процитировать своего любимого писателя :) Ладно, новый топик сделаю - мне не жалко :) Особенно похоже начало и конец, середину я просто не смог вырезать - рука не поднялась...
"-- Сударь, не плюйте здесь,-- попросил Швейк, с интересом
разглядывая незнакомца.
-- А я еще плюну, видите -- вот! -- вызывающе ответил
строгий господин и снова плюнул на пол.-- Как ему не стыдно! А
еще военный священник! Срам!
-- Если вы воспитанный человек,-- заметил ему Швейк,-- то
должны бросить привычку плевать в чужой квартире. Или вы
думаете, что если мировая война, то вам все позволено? Вы
должны вести себя прилично, а не как босяк. Вы должны себя
вести деликатно, выражаться вежливо и не распускаться, как
последний хулиган, вы, штатский оболтус.
Строгий господин вскочил с кресла и, трясясь от злости,
закричал:
-- Да как вы смеете! Я невоспитанный человек?! Что же я
по-вашему? Ну?
-- Нужник! Вот кто вы,-- ответил Швейк, глядя ему прямо в
глаза.-- Плюет на пол, будто он в трамвае, в поезде или в
другом каком общественном месте. Я всегда удивлялся, почему там
везде висят надписи: "Плевать воспрещается", а теперь вижу, что
это из-за вас. Вас, видно, уже повсюду хорошо знают.
Кровь бросилась в лицо строгому господину, и он разразился
потоком ругательств по адресу Швейка и фельдкурата.
-- Вы закончили? -- спокойно спросил Швейк, когда
посетитель сделал заключение: "Оба вы негодяи, каков поп, таков
и приход".-- Или, может быть, хотите что-нибудь добавить, перед
тем как полетите с лестницы?
Так как строгий господин настолько исчерпал весь свой
запас брани, что ему не пришло на ум ни одного стоящего
ругательства, и замолчал, то Швейк решил, что ждать дальнейших
дополнений не имеет смысла.
Он отворил дверь, поставил строгого господина в дверях
лицом к лестнице и... такого удара не постыдился бы наилучший
игрок международной футбольной команды мастеров спорта.
Вдогонку строгому господину прозвучал голос Швейка:
-- В следующий раз, когда придете с визитом к порядочным
людям, будете вести себя прилично.
Строгий господин долго ходил под окнами и поджидал
фельдкурата. Швейк открыл окно и наблюдал за ним.
Наконец гость дождался, фельдкурат провел его в комнату и
посадил на стул против себя.
Швейк молча принес плевательницу и поставил ее перед
гостем.
-- Что вы делаете, Швейк?
-- Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, с этим
господином уже вышла здесь небольшая неприятность из-за
плевков.
-- Оставьте нас одних, Швейк. У нас есть кое-какие дела.
Швейк по-военному вытянулся.
-- Так точно, господин фельдкурат, оставлю вас одних.
И ушел на кухню. В комнате между тем происходил очень
интересный разговор.
-- Вы пришли получить деньги по векселю, если не ошибаюсь?
-- спросил фельдкурат своего гостя.
-- Да, и надеюсь...
Фельдкурат вздохнул.
-- Человек часто попадает в такое положение когда ему
остается только надеяться. О, как красиво звучит слово
"надейся" из того трилистника, который возносит человека над
хаосом жизни: вера, надежда; любовь...
-- Я надеюсь, господин фельдкурат, что сумма...
-- Безусловно, многоуважаемый,-- перебил его фельдкурат.
Могу еще раз повторить, что слово "надеюсь" придает человеку
силы в его житейской борьбе. Не теряйте надежды и вы. Как
прекрасно иметь свой идеал, быть невинным, чистым созданием,
который дает деньги под векселя, надеясь своевременно получить
их обратно. Надеяться, постоянно надеяться, что я заплачу вам
тысячу двести крон, когда у меня в кармане нет даже сотни...
-- В таком случае, вы...-- заикаясь, пролепетал гость.
-- Да, в таком случае я,-- ответил фельдкурат.
Лицо гостя опять приняло упрямое и злобное выражение.
-- Сударь, это мошенничество,-- сказал он, вставая.
-- Успокойтесь, уважаемый!
-- Это мошенничество! -- закричал упрямый гость.-- Вы
злоупотребили моим доверием!
-- Сударь,-- сказал фельдкурат,-- вам безусловно будет
полезна перемена воздуха. Здесь слишком душно... Швейк! --
крикнул он.-- Этому господину необходимо подышать свежим
воздухом.
-- Осмелюсь доложить, господин фельдкурат,-- донеслось из
кухни,-- один раз я его уже выставлял.
-- Повторить! -- скомандовал фельдкурат, и команда была
исполнена быстро, стремительно и четко.
Вернувшись с лестницы, Швейк сказал:
-- Хорошо, что мы отделались от него, прежде чем он начал
буянить... В Малешицах жил один шинкарь, большой начетчик. У
него на все случаи жизни были готовы изречения из священного
писания. Когда ему приходилось стегать кого-нибудь плетью, он
всегда приговаривал: "Кто жалеет розги, тот ненавидит сына
своего, а кто его любит, то вовремя наказует его. Я тебе
покажу, как драться у меня в шинке!"
-- Вот видите, Швейк, что постигает тех, кто не чтит
священника,-- улыбнулся фельдкурат.-- Святой Иоанн Златоуст
сказал: "Кто чтит пастыря своего, тот чтит Христа во пастыре
своем. Кто обижает пастыря, тот обижает господа, его же
представителем пастырь есть..." К завтрашнему дню нам нужно
хорошенько подготовиться. Сделайте яичницу с ветчиной, сварите
пунш-бордо, а потом мы посвятим себя размышлениям, ибо, как
сказано в вечерней молитве, "милостью божьей предотвращены все
козни врагов против дома сего".
На свете существуют стойкие люди. К ним принадлежал и муж,
дважды выброшенный из квартиры фельдкурата. Как только
приготовили ужин, кто-то позвонил. Швейк пошел открыть, вскоре
вернулся и доложил.
-- Опять он тут, господин фельдкурат. Я его пока что запер
в ванной комнате, чтобы мы могли спокойно поужинать.
-- Нехорошо вы поступаете, Швейк,-- сказал фельдкурат.--
Гость в дом -- бог в дом. В старые времена на пирах
шутов-уродов заставляли увеселять пирующих. Приведите-ка его
сюда, пусть он нас позабавит.
Через минуту Швейк вернулся с настойчивым господином.
Господин глядел мрачно.
-- Присаживайтесь,-- ласково предложил фельдкурат.-- Мы
как раз кончаем ужинать. Только что ели омара и лососину, а
теперь перешли к яичнице с ветчиной. Почему не кутнуть, когда
на свете есть люди, одалживающие нам деньги?
-- Надеюсь, я здесь не для шуток,-- сказал мрачный
господин.-- Я здесь сегодня уже в третий раз. Надеюсь, что
теперь все выяснится.
-- Осмелюсь доложить, господин фельдкурат,-- заметил
Швейк, вот ведь гидра! Совсем как Боушек из Либени.
Восемнадцать раз за один вечер его выкидывали из пивной
"Экснер", и каждый раз он возвращался -- дескать, "забыл
трубку". Он лез в окна, двери, через кухню, через забор в
трактир, через погреб к стойке, где отпускают пиво, и, наверно,
спустился бы по дымовой трубе, если б его не сняли с крыши
пожарные. Такой был настойчивый, что мог бы стать министром или
депутатом! Вложили ему как следует!"
(с) Я. Гашек